Афиша

Абонемент Большого зала «Все симфонии Чайковского» продолжится программой из величайших шедевров композитора: Первый фортепианный концерт и Шестая «Патетическая» симфония прозвучат в исполнении Академического симфонического оркестра под управлением легендарного дирижера,всемирно признанного интерпретатора русской музыки Владимира Федосеева, солистка – одна из ярчайших российских пианисток Екатерина Мечетина. 

Владимир Федосеев более четырех десятилетий возглавляет Государственный академический Большой симфонический оркестр имени П.И.Чайковского, при этом он активно сотрудничает с ведущими мировыми коллективами. Он – первый приглашенный дирижер оркестра Токийской филармонии, приглашенный дирижер оркестра Баварского радио, Национального филармонического оркестра Французского радио, Симфонического оркестра Финского радио, Берлинского симфонического, Дрезденского филармонического, оркестров Штутгарта и Эссена, Кливленда и Питтсбурга. С 1997 по 2005 год Владимир Федосеев возглавлял Венский симфонический оркестр. Карьеру симфонического дирижера Владимир Федосеев начал в оркестре Ленинградской филармонии по приглашению Евгения Мравинского.

Первый фортепианный концерт Чайковского – одно из самых узнаваемых и известных сочинений классической музыки, символ русской культуры. Трудно поверить, что судьба одного из самых исполняемых в мире концертов поначалу складывалась неудачно: знаменитый пианист Николай Рубинштейн, которому Чайковский посвятил партитуру, рассчитывая на первое исполнение, раскритиковал сочинение. И только позже, когда Концерт прозвучал за океаном, Рубинштейн дирижировал им в Москве, очевидно, пересмотрев свою оценку.

Шестая «Патетическая» симфония – последнее сочинение Чайковского. Ее мировая премьера в зале Дворянского собрания 6 октября 1893-го года стала последним концертом, которым дирижировал композитор. Через девять дней его не стало – и партитура, позже исполненная в память о нем под управлением Эдуарда Направника, прозвучала для публики столь неопровержимым доказательством предчувствия автором кончины, вызвала столь явные ассоциации с судьбой Моцарта, последние дни посвятившего работе над Реквиемом, что неминуемо породила множество самых невероятных домыслов относительно причин смерти композитора.