«Приснилось, что мне двенадцать лет, и что я – виртуоз». Так написал Сибелиус в дневнике в 1915 году. С равным успехом эту запись можно было бы отнести и ко времени создания Скрипичного концерта. Ведь композитор сочинял его не для какого-либо скрипача, а для себя, вернее, для того виртуоза, которым он когда-то мечтал стать.

Выступления композитора за дирижерским пультом лишь частично возмещали горечь несбывшейся мечты. Тоска несостоявшегося виртуоза по своей юности, всепоглощающее чувство ностальгии – вот что слышится в этом произведении.

У концерта отчетливый северный колорит. Оркестр не расплескивает яркие краски, но скорее воссоздает в пастельных полутонах осеннее-зимний пейзаж, лишь изредка озаряемый бликами света. На фоне картины, окрашенной преимущественно в темные тона, солист вычерчивает линию, рвущуюся ввысь, к свету; но и она не пылает огненно-красным блеском, больше походя на грустную песню.

Медленная часть концерта родственна первой. Это – симфоническое lamento, следующее традиции скандинавского романса. В финале же, написанном в ритме полонеза, Сибелиус сполна воплотил свои юношеские мечты о головокружительной виртуозности.

По-настоящему концерт был принят публикой лишь в 1930-е годы. Я.Хейфец записал его первым, а за последующие сорок лет было сделано еще чуть ли не сорок записей.

Э.Тавастшерна