Пресса
Анна Макарова: «Я навсегда останусь солисткой оркестра эпохи Темирканова»
26 марта 2023 года в Большом зале Санкт-Петербургской академической филармонии в рамках абонемента «Диалоги о русском искусстве» состоялся концерт, приуроченный к 30-летию работы в Филармонии арфистки Анны Макаровой.
Прозвучали «Половецкие пляски» из оперы «Князь Игорь» А. П. Бородина, симфония № 3 П. И. Чайковского и концерт для арфы с оркестром Р. М. Глиэра.
Накануне юбилея солистка Заслуженного коллектива России академического оркестра филармонии, профессор Санкт-Петербургской Консерватории Анна Макарова рассказала о трех десятилетиях работы в оркестре, преподавании в Санкт-Петербургской консерватории и живописи как важнейшей части собственной жизни.
– Мне неловко, что в афише именно такая формулировка: концерт приурочен к тридцатилетию работы в оркестре Анны Макаровой, – хотя, конечно, для меня это дата, – говорит Анна Макарова, – У нас в оркестре некоторые музыканты прожили меньше, чем я здесь работаю.
Эти тридцать лет – даже не важнейший отрезок жизни, это вся моя сознательная жизнь. Я появилась в оркестре на первом курсе Консерватории, совсем ребенком придя в величайший коллектив страны с Юрием Темиркановым за пультом… Для меня большая честь, что все эти годы я прихожу на репетиции и концерты в прославленный музыкальный зал с его удивительной энергетикой и историей. А симфонический оркестр – это уникальный организм, выдающееся изобретение человечества.
Всё, что происходит в моей жизни теперь, я воспринимаю через призму этого триединого явления: оркестр – здание Филармонии – Юрий Хатуевич Темирканов. Он для всех нас глыба, гора, Джомолунгма. И что бы ни происходило в нашей жизни, я навсегда останусь солисткой эпохи Темирканова.
– Вам тяжело было возвращаться к работе из декретного отпуска?
– А я практически не была в декрете. Я не пропустила ни одного концерта с Темиркановым. На седьмом месяце беременности в 2000 году я сыграла закрытие сезона в Большом зале. Я выступала в качестве солистки и играла джаз. Дирижировал Николай Геннадиевич Алексеев. Оркестр ушел в отпуск.
Открытие сезона у нас 25 сентября. Сын родился 14 октября 2000 года, а 1 ноября я уже была на работе.
Каждый сольный голос в оркестре важная краска общей палитры. Выпасть из обоймы легко, возвращаться очень сложно. Я с самого начала работы четко договорилась с собой по некоторым важным пунктам, и четко следовала договору.
– Как вы попали в оркестр?
– Замечательный концертмейстер группы виолончелей Анатолий Павлович Никитин, блестящий музыкант, народный артист РСФСР, преподававший в Консерватории, пригласил меня в Заслуженный коллектив, где тяжело заболели обе арфистки; группа арф должна была обновиться полностью. Я была молодая, дерзкая, очень хотела много играть, ездила на конкурсы и фестивали.
Мне повезло, моя игра понравилась Юрию Хатуевичу. Какое-то время я играла «на разовых», как у нас говорят, без договора, что понятно: я была совсем молодым музыкантом.
Потом прошла конкурс, довольно сложный. Спустя год с лишним меня утвердили в качестве солиста.
– Вы никогда не задумывались над тем, чтобы покинуть Заслуженный коллектив?
– В двадцать один год я победила на международном конкурсе в Израиле, и там же у меня возникли отношения. Я была влюблена в человека, который живет в стране, где я выиграла престижный международный конкурс, – конечно, многое было за то, чтобы сменить работу, сменить место жительство, но я осталась в Петербурге, в оркестре Филармонии. Это, пожалуй, был единственный раз, когда я задумывалась о смене работы.
Потом были предложения, но я никогда не рассматривала вариант ухода из Заслуженного коллектива. Я не видела дирижера, который бы мог заменить маэстро Темирканова, а для меня это очень важно. Эту химию, эту любовь мне не могли заменить и не заменят никакие более выгодные условия.
Это притом что довольно долго, до тех пор пока Заслуженный коллектив не стал получать президентский грант, в финансовом плане музыканты оркестра жили довольно скромно, даже порой тяжело. Были люди, которые уходили в другие сферы – просто чтобы зарабатывать.
Я никогда не думала о том, чтобы уйти из музыки, более того, с какого-то времени ее стало в моей жизни еще больше, как бы странно это ни звучало. Я двадцать лет преподаю в Санкт-Петербургской Консерватории. Мои ученицы играют в оркестре Мариинского театра, в Михайловском театре, в Перми, в Казани, Екатеринбурге, Сургуте…
Для меня очень важно – понимать, что молодые люди, за которых я несу ответственность, прислушиваются, доверяют мне.
Эта ответственность обогащает меня, ведь не только я как преподаватель им что-то даю, мои ученики тоже меня обогащают. И я всегда вспоминаю добрым словом моих педагогов Ирину Викторовну Шипулину и профессора Асю Агасиевну Варосян.
– Что вы узнали о себе благодаря работе преподавателем?
– Что ничто человеческое мне не чуждо. Что я самый обыкновенный человек с эмоциями. Что я могу быть ревнивой, что могу переживать, испытывать боль, даже злиться, когда бывшие ученики подолгу мне не звонят, забывают…
Я поняла, что нужно уметь отпускать и что, я оказывается, не всегда могу это делать легко. Причем это стало понятно именно со студентами, в частной жизни в этом смысле у меня по-другому.
– Как родилась идея концерта?
– Все очень просто: я предложила сыграть концерт для арфы Рейнгольда Глиэра, который давно не исполнялся на нашей сцене. Для арфистов это как Первый концерт Чайковского. Его ставят на конкурсах, я со своими студентами в Консерватории изучаю его, и вообще это прекрасная музыка, которую я очень люблю.
– Если предположить, что у концерта в Филармонии нет временных и прочих ограничений и публика может быть в зале бесконечно, что бы вы включили в программу такого концерта?
– Я очень люблю концерт Альберто Хинастеры для арфы. Для меня он очень важен. Я играла его в Израиле на конкурсе в 1994 году с оркестром Израильской филармонии.
Включила бы в программу флейтово-арфовый концерт Моцарта, этот концерт я несколько раз исполняла на сцене Филармонии. Это главные три концерта для арфы, на мой взгляд: Глиэра, Хинастеры, Моцарта.
Добавила бы также Интродукцию и аллегро для арфы с оркестром Равеля и «Танцы» Дебюсси. Импрессионисты писали восхитительные пьесы для арфы.
Может быть, добавила бы джазовый концерт Эмиля Дельтуро, концерт Нино Рота… К сожалению, арфовый репертуар ограничен.
– Современные академические композиторы пишут для арфы?
– Для концерта к 80-летию Юрия Хатуевича Темирканова петербургский композитор Евгений Петров сочинил концертную пьесу для арфы и камерного оркестра с очень точным названием «Гора света». Эдуард Кипрский много пишет интересной музыки для арфы.
При всем при том этот инструмент по-прежнему недооценена современными композиторами. Мне бы очень хотелось, например, чтобы что-то сочинил для арфы Леонид Аркадьевич Десятников…
– Публике вы известны и как музыкант, и, в последнее время, как художник. Стравинский, чей портрет красками вы написали, на вопрос «для кого вы пишете?» ответил: «Для себя и для гипотетического alter ego». Для кого вы выходите на сцену и пишете картины?
– И живопись, и музыка это образ жизни. Я не могу жить по-другому, поэтому, наверное, можно сказать, что работаю «ни для кого».
– У картин нет адресата?
– Каждая картина страница моего личного дневника, это мое отношение к какому-то событию, человеку, музыке, книге… Я прихожу после концерта и рисую потому, что не могу этого не делать.
Живопись это огромная часть моей жизни. Оркестр – это игра по нотам, существование в заданных условиях. Есть дирижер, есть партитура, есть определенная концепция, ты не можешь выходить за определенные рамки. В живописи для меня нет рамок, я абсолютно свободна.
– Кто ваши учителя в живописи?
– Мама, она художник. Татьяна Ильинична Сельвинская, выдающийся отечественный сценограф, она меня сильно поддержала в свое время, благодаря ей, например, состоялась выставка моих работ в Театральном музее в Москве. Петербургский художник Владимир Пантелеев. Многому я училась, в том числе у выдающихся мастеров, во время моих путешествий.
Из заочных учителей – Фрида Кало, Ван Гог, Моне, которых я обожаю и которые меня вдохновляют. В последние годы – портреты Эгона Шиле.
– Великого баскетболиста Майкла Джордана на пике его карьеры как-то спросили: «Что можно предложить вам, чтобы вы оставили баскетбол?» Он ответил: «Миллиард долларов сразу и время подумать над вашим вопросом». Что можно предложить вам, чтобы вы оставили музыку и живопись?
– (Долгая пауза) Сегодня это невозможно. Но жизнь переменчива, непредсказуема и этим интересна.
Беседовал Сергей Князев
+7 (812) 240-01-80, +7 (812) 240-01-00
+7 (812) 240-01-70
Перерыв с 15:00 до 16:00
Вопросы направляйте на ticket@philharmonia.spb.ru
Перерыв с 15:00 до 16:00
Вопросы направляйте на ticket@philharmonia.spb.ru
«Санкт-Петербургская филармония им. Д.Д.Шостаковича»