Пресса

Большой зал Филармонии открыл новый сезон в день рождения Шостаковича

Большой зал Филармонии открыл новый сезон по традиции – в день рождения Д. Д. Шостаковича, включив в программу долгожданного концерта его Первую симфонию. За пультом был Николай Алексеев.

Выход оркестра на сцену после чуть более чем полугодового перерыва публика приветствовала радостным ликованием и стоячей овацией. Некоторые оркестранты, чьи лица озарили счастливые улыбки при виде переполненного зала, трогательно хлопали слушателям, без которых их деятельность лишена главного смысла – нести в массы «разумное, доброе, вечное». В оркестре было немало незнакомых молодых лиц, явно недавно покинувших студенческие скамьи и появившихся в оркестре, вероятно, после конкурсных прослушиваний. Когда обе стороны процесса – слушатели и музыканты расселись, из динамиков донеслось объявление с просьбой о средствах индивидуальной защиты и соблюдении дистанции, которое было встречено дружным хохотом: в зале яблоку было негде упасть, рассадка была «плечом к плечу», плотно было и на хорах.

Надо отдать должное завидной выдержке артистов Филармонии, которые в отличие от ряда коллег в России и мире в гордом молчании соблюли затянувшуюся паузу от и до, не устраивая никаких акций и вылазок ни в свою, ни в чужую поддержку. Дирижер Николай Алексеев на пресс-конференции накануне заявил, что никаких репетиций онлайн во время изоляции не было, каждый из оркестрантов поддерживал форму как мог в индивидуальном порядке. Репетиции возобновились лишь незадолго перед первым концертом после перерыва.

Первые мотивы пульсации краткого вступления к Третьему фортепианному концерту Рахманинова, открывшего концерт, отбросили всякие сомнения об изменении исполнительского уровня, который остался в полном порядке. Пара тактов в трагическом ре-миноре, словно имитирующих сердцебиение и дыхание земли, дали почувствовать фирменную теплоту струнных, которой знаменит и за которую обожаем этот коллектив во всем мире.

Маэстро Юрий Темирканов, эту теплоту с особым тщанием культивирующий, по состоянию здоровья не смог выйти в тот вечер к своему коллективу и публике. Николай Алексеев задал куда более деловую интонацию и настроение. Он предложил увидеть в этом сочинении, написанном в 1909-м – году начала «Русских сезонов» Дягилева, – больше обыденности антиромантичного ХХ века, будто отказывающегося от прежних канонов красоты, прощающегося с иллюзиями века Чайковского и Брамса, Шумана и Шопена. Минимум широты дыхания, агогических вольностей и восторженности, максимум прямолинейности, железной воли, сжатия времени и «театра военных действий».

В русле этой тенденции пришлось творить и солисту – пианисту Николаю Луганскому (на снимке). Он никогда не покушается своими интерпретаторскими амбициями на законы авторского текста, считая их территорией абсолютной неприкосновенности. В каждой ноте этого музыканта слышался принцип быть покорным слугой композитора.

Быть свободным и говорить «свое слово» в технически сложной музыке Третьего концерта – высочайший пилотаж, на который не все отваживаются, хотя такие возможности он щедро предоставляет. Николай Луганский рационально, взвешенно, чуть отстраненно, хотя и не без эмоциональной взволнованности, давал услышать, как сложна и прихотлива лексика этого велеречивого сочинения. Куда более пространственно и эмоционально свободен от оркестрового регламента оказался он в бисе _ парафразе Рахманинова на вальс «Муки любви» Крейслера. Легко и непринужденно явил он там и волнующую страсть, и «шепот, робкое дыханье, трели соловья», оставив у слушателей сладкое послевкусие.

После полагающегося антракта на смену Рахманинову пришел ранний, но уже очень зрелый Шостакович. Первую симфонию, премьера которой состоялась в Ленинграде в 1926 году под управлением Николая Малько, маэстро Алексеев трактовал как музыку немилосердного ХХ века, наделив ее жесткими чертами, высушенными от романтических контрастов и налета сказочно-эпической зачарованности, доставшихся Шостаковичу в наследство от русских композиторов петербургской школы. Альтернативой им стали контрасты, скорее, супрематические, авангардные, угловатые, когда на круглое натыкается нечто треугольное... И калейдоскоп событий уводит куда-то в пустоту черного квадрата.

Владимир Дудин

Большой зал:
191186, Санкт-Петербург, Михайловская ул., 2
+7 (812) 240-01-00, +7 (812) 240-01-80
Малый зал:
191011, Санкт-Петербург, Невский пр., 30
+7 (812) 240-01-00, +7 (812) 240-01-70
Напишите нам:
Часы работы кассы Большого зала: с 11:00 до 20:30
Перерыв с 15:00 до 16:00
Часы работы кассы Малого зала: с 11:00 до 19:00
Перерыв с 15:00 до 16:00
Вопросы направляйте на ticket@philharmonia.spb.ru
© 2000—2024
«Санкт-Петербургская филармония им. Д.Д.Шостаковича»