Что формирует характер оркестра? В случае Академического симфонического оркестра Санкт-Петербургской филармонии это мог быть целый ряд обстоятельств. Например, близкие отношения с другим великолепным оркестром, который известен западной публике как St Petersburg Philharmonic Orchestra (Заслуженный коллектив России), и ярко выраженная национальная идентичность: оркестр составлен из отечественных талантов и впитал в себя богатую музыкальную культуру России. Могла сыграть свою роль и непрерывная традиция дирижирования: Александр Дмитриев, урожденный петербуржец, руководит этим оркестром на протяжении последних сорока лет. Это может быть и собственная история, в которой выковался характер оркестра: ведь именно он 75 лет назад, наперекор всему, впервые исполнил Седьмую симфонию Шостаковича в осажденном Ленинграде.

Дмитриев великолепно угадал с выбором произведения, которое открыло программу лондонского этапа гастролей по Великобритании. В волнующей, романтической и полной драматизма увертюре-фантазии Чайковского «Ромео и Джульетта» есть все необходимое, чтобы продемонстрировать знаменитое «русское звучание». Несмотря на то, что музыканты наверняка росли и взрослели именно под эту музыку, в их исполнении она по-прежнему звучит свежо. В знаменитой музыкальной теме, отражающей любовь и тревожное соперничество между Монтекки и Капулетти, Дмитриев руководил оркестром спокойно, но твердо, своей опытной рукой сдерживая излишнюю эмоциональность, чтобы создать дополнительное напряжение, и лишь в конце позволил музыкантам выпустить на волю их прославленное яркое звучание. Лишь у деревянных духовых были небольшие проблемы с интонированием, но в остальном они звучали полногласно и темпераментно — иногда резковато, но не менее волнующе, чем ожидали слушатели.

Четвертый концерт Рахманинова для фортепиано с оркестром соль минор остается в тени его более популярных Второго и Третьего концертов. Написанный в 1926 году, он был представлен в наиболее известной редакции 1941 года. Импозантный Питер Донохоу играл с характерными для него мощью и неистовством (что создало великолепный контраст с солидным звучанием оркестра), демонстрируя невероятное проворство пальцев и поистине сверхъестественную затейливость. Дмитриев прекрасно его поддерживал, особенно при исполнении легатных пассажей, вплетая в исполнение свободно льющиеся деревянные духовые, обжигающие струнные и пронзительные медные. В начале Allegro vivace оркестр слегка запаздывал, но переходы между эпизодами были выдержаны безупречно. При исполнении Largo Донохоу играл настолько вкрадчиво, будто исполняет рахманиновские прелюдии: с присущим ему чувством естественной фразировки и неподдельной радостью, — а виртуозность и динамизм солиста и оркестра подарили нам восхитительный, живой и яркий финал.

Симфония № 6 си минор («Патетическая» симфония) Чайковского, прощальное слово композитора и последнее произведение, исполненное при его жизни, считается одной из вершин его творчества. Дмитриев дирижировал оркестром легко и без лишних украшательств, терпеливо добиваясь от своих музыкантов максимальной страстности и эмоциональности. В некоторых моментах первой части оркестр не всегда играл слаженно, а в более спокойных пассажах ему не хватало контраста в динамике, но Дмитриев сумел создать атмосферу глубокого драматизма, достичь приятного спокойствия во второй части с ее подчеркнутым пятидольным ритмом, и сделать третью часть сверкающей и пронзительной — со струнными и деревянными духовыми, настойчиво и напористо пробивающимися на первые роли. Тревожное, мучительно напряженное звучание струнных и меланхоличность деревянных духовых идеально сливались с раскатами медных, создавая атмосферу душевного смятения и крайней обреченности в Adagio lamentoso.

Несмотря на отсутствие определенной доли утонченности, это было полновесное исполнение, наполненное самоотдачей и настоящей страстью. А две вещи, исполненные на бис: «Ария на струне соль» из Оркестровой сюиты № 3 Баха и Венгерский танец № 1 соль минор Брамса — гарантировали улыбки на лицах слушателей, покидающих Кадоган-Холл.

Марк Томас

Кадоган-Холл, Лондон