Королевский фестивальный зал полный до краёв – такое не слишком часто случается, и всё же это было только начало превосходного вечера. От присутствия Заслуженного коллектива – старейшего русского симфонического оркестра – до выбора Темиркановым Скрипичного концерта – одного из самых известных и самых сложных в репертуаре – это был «слуховой» эквивалент превосходной выставки, собранной воедино каким-то звёздным куратором. Продолжая аналогию, роль куратора можно присудить многоуважаемому дирижёру Юрию Темирканову, чьё имя украшает длинный список заслуг, и кто руководит Филармоническим коллективом с 1988 года. Кстати он же стал первым русским артистом, приглашённым на гастроли в США после возобновления культурных взаимоотношений с Советским союзом.

Программа вечера полностью русская и весьма амбициозная. Разминкой стала «Кикимора» Лядова. Короткая озорная пьеска, скорее даже волшебная сказка, разворачивалась между двумя чувствами – запугиванием и юмором с брызгами фантастики. Лядов представлял, что Кикимору тешит сказками кудесник-кот, качающий её кристальную колыбельку от рассвета до заката, потчуя её волшебными сказками. Эта пьеса была превращена в часть балета под названием «Русские сказки» и представлена Антрепризой Дягилева на Рождественских представлениях в Лондоне в 1918. Либретто балета подчёркивает мрачные стороны музыки – Кикимора хладнокровно убивает свою кошачью сиделку и сбегает через дымоход. Несколько лет спустя Ман Рэй сфотографировал удивительную Брониславу Нижинскую в костюме Кикиморы – с кривыми зубами, гнездом из волос и лицом, разрисованным в духе футуристов.

Живое начало предшествовало главной вещи вечера – Концерту для скрипки с оркестром Чайковского с звёздным солистом Максимом Венгеровым. Превосходный исполнитель и профессор Королевской академии музыки Лондона, Венгеров славится своей нешаблонностью. О нём дважды снимались документальные фильмы, он пробовал себя в джазовой импровизации и даже танцевал аргентинское танго.

Однако ничего из вышеперечисленного не пригодилось ему при исполнении Скрипичного концерта Чайковского, превосходного поля для виртуозной игры Венгерова. Это чрезвычайно сложная пьеса, с особенно интенсивными пассажами для солиста. После премьеры 1881 один недовольный критик написал: «На скрипке не играли, её избивали до синяков». Возможно он был и прав – во время первой части Венгеров вырвал немало волос из своего смычка. Тем не менее соло, обе благородные лирические интерлюдии, и разделы полные пафоса, жестокости и скорости были невероятно волнующи в руках такого мастера-исполнителя как Венгеров. Это сочинение Чайковского считается одним из самых популярных концертов всех времён, удивительно было слышать эти близкие парящие пассажи в компании полного и всецело завороженного зала.

Вторая половина вечера была посвящена Шостаковичу, а именно его Десятой симфонии. Впервые исполненная в год смерти Сталина, она стала легендой, т.к. была первой симфонической работой композитора после его обструкции в 1948 году. Позднее Шостакович заявил, что вторая часть – это музыкальный портрет Сталина, что до сих пор широко обсуждается. Короткий, но резкий раздел с настойчивыми скачками и оглушительными пассажами прекрасно создаёт чувство угрозы и военного пыла, усиленного использованием ударных. В 1936, после негативной оценки своей работы, Шостакович изрёк: «Если они отрежут обе мои руки, я буду сочинять, зажав карандаш зубами». Его творческий путь был испорчен репрессиями советского режима, что, возможно, сделало его музыку такой универсально изменчивой и передающей людские страдания. Заслуженный коллектив России представил внушительное исполнение, легко изменяющееся от драматической энергии до тихого лиризма. Партитура Шостаковича позволяет музыкантам блеснуть сольно, особенно деревянным и медным духовым.

Если перекличка между исполнителями и программой казалось слишком хорошей, чтобы быть правдой ещё в начале вечера, то к концу она и вовсе превзошла все ожидания.

Alex Chiriac