Концерты Юлии Лежневой с некоторых пор переместились со сцены Малого зала Филармонии в Большой. Жгучий интерес к искусству этой эльфически хрупкой певицы охватывает все большее число почитателей. В этом году она дебютировала на барочном фестивале в Байройте в звездном составе вместе с Максом Эмануэлем Ценчичем в концертном исполнении оперы «Полифем» Порпоры.

По признанию певицы, это огромное счастье – быть частью «европейской барочной семьи», она мечтает сохранять этот репертуар как можно дольше. Два основных отделения петербургского концерта Юлия Лежнева посвятила сочинениям, напитанным печалью и скорбью. Музыкальные молитвы Перголези в Salva Regina были обращены к Богородице: «К тебе воздыхаем, скорбя и плача в этой долине слез...». Его на время оттенил редко исполняемый на российской сцене концерт для скрипки ре-мажор «Великий Могол» Вивальди, на столетия утерянный и обнаруженный лишь в 2010 году сотрудником Саутгэмптонского университета Эндрю Вулли в семейном архиве маркизов Лотиан. Завершала первое отделение Gloria Генделя, почти не звучащая в России в силу невероятной виртуозности партии сопрано, полной распевов и юбиляций. Здесь инструментальный ансамбль пел не меньше, чем солистка, вступая с ней в дуэты и трио.

Второе отделение составили кантаты Вивальди «Скорбящие дочери Иерусалима», оплакивающей Христа после распятия, и Nisi Dominus – 126-й псалом о тщетности человеческих усилий без помощи Господа. Голос Юлии Лежневой в этих кантатах удивлял и поражал духовной проницательностью. Певицу не хотели отпускать настолько, что ей пришлось дать и полноценное третье отделение, идеальную композицию которого составили семь бисов. Седьмой Domine Deus из «Глории» Вивальди она вместе с ансамблем исполняли уже при полном освещении зала, который работники Филармонии дали, когда стрелки на часах перевалили за одиннадцать.

Трогательная диспозиция выглядела так, что хоть ее рисуй: дирижер держал свою скрипочку уже на коленях, примостившись на стульчик у клавесина, а контрабас вел импровизационную линию своих басов, словно на джазовом сейшне. И зал был готов слушать еще и еще, настолько пение Лежневой захватило всех своим покоем, умиротворенностью, благодатью – всем тем, чего так не хватает в жизни за стенами Филармонии.

Бесконечно теплые, убаюкивающие интонации, поддержанные баркарольным венецианским ритмом сопровождения этой католической благодарственной молитвы на латыни «Господи Боже, Царю Небесный, Отче всемогущий», дали слушателям еще на одно мгновение вкусить дивной красоты, мягкости и сияния голос. В третьем отделении прозвучали и любимейшие хиты Вивальди и Генделя с головокружительными пассажами. Первым бисом стал щемяще лирический дуэт из «Тамерлана» Генделя, в котором дирижер запел своим фирменным контратенором, в духе барочной риторики признаваясь в любви к фантастической одаренности певице. Между этими медленными номерами и прозвучали подряд две стремительные, как морские ветры, арии – «Два ветра раздирают волной беспокойное море» из «Гризельды» Вивальди и ария Красоты из оратории «Триумф Времени и Разочарования» Генделя. В арии из «Гризельды» Юлия даже пританцовывала, демонстрируя вивальдиевский драйв, заложивший фундамент феномена массового искусства.

В фирменных репетициях на одном звуке, которые подвластны в таком свободном виде только Бартоли и Лежневой, певица показывала универсальность природы человеческого голоса, способного состязаться с любым инструментом. А Красота в своей стремительной арии выступила с философским посланием о том, что Время, «наделенное крылами и косой», неизбежно сметает все на своем пути. Чтобы снять напряжение, Юлия переключила регистр в умиротворенную мажорную арию Наслаждения из «Триумфа Времени и Разочарования» Lascia la spina: «Сорви розу, но не трогай шипы: ты еще успеешь найти боль». Эту арию со скрытым ритмом чаконы или сарабанды знает любой вокалист, но чаще с переводом «Дай мне слезами выплакать горе». Она словно призывает к всемирному прощению, отпуская все грехи.

Еще одним чудом в бисовом отделении стала словно сошедшая с картины Боттичелли «Рождение Венеры» ария Вивальди о ветерках, медленно, но верно навевающих любовное настроение. «Аллилуйя» Порпоры резюмировала бисовое отделение, благословляя благодарную публику на добрый сон.

Владимир Дудин