Некоторые из наиболее ожидаемых концертов сезона вступили в конфликт с погодой этой зимы. Недавно квартет Такача играл среди метели для сократившейся публики театра Terrace. В среду вечером, когда Вашингтонское общество Performing Arts привезло Заслуженный коллектив России в Стратмор, в городе было объявлено чрезвычайное положение – что, казалось бы, означало отсутствие каких-либо слушателей на концерте.

Как бы ни так. Этот оркестр – национальное достояние России, дирижёр Юрий Темирканов – один из лучших в мире, и что-что, а как вести себя при небольшом снегопаде, русские слушатели (которых было весьма много) знают безо всяких рекомендаций. Зал был не то чтобы набит битком, но весьма полон.

И оркестр не разочаровал. Условия действительно были немного необычные: из программы пришлось исключить увертюру к «Севильскому цирюльнику» Россини и сыграть два сочинения – Второй концерт для скрипки с оркестром Прокофьева и Вторую симфонию Рахманинова – без антракта, чтобы дать возможность публике разъехаться по домам до того, как ситуация на дорогах станет слишком плохой.

Но всё это никак не сказалось на звучании оркестра, пышные бархатистые облака которого распространялись со сцены. Темирканов – блестящий и благородный лидер, дирижирующий с вежливой недосказанностью, скорее выманивающий звучности из оркестра, чем старающийся силой добиться результата. Уши млели в блаженстве почти тактильных ощущений – пыхтение контрабаса, текучее бормотание деревянных духовых, удивление от прекрасно сбалансированных струнных, дюжины голосов, сплетенных в единый клубок, звучащий шар, парящий над сценой.

Я никогда ранее не слышала Саяку Сёдзи, солировавшую в концерте Прокофьева. Она играла этот же концерт с Темиркановым в 2006 году, когда он был художественным руководителем Балтиморского оркестра, но он вынужден был отказаться от того концерта, так что нынешний вечер стал своего рода компенсацией. Ее звук светоносный, как электрический провод, и стальной, все более властный и интенсивный по мере звучания. Это было прекрасное исполнение, но, быть может слишком ослепительное – словно прожектор на фоне звукового изобилия сопровождающего оркестра.

И Вторую симфонию Рахманинова Темирканов исполнял с Балтиморским оркестром. (Как он мог не исполнять? Ведь это одна из основ репертуара.) В среду его сдержанная учтивость приручила энергичность партитуры. Это большая и очень милая симфония, Темирканов и его оркестр сыграли ее элегантным открытым звуком, не вполне погрузившись в глубину медленной части, и живо и упруго исполнив финал.

Возможно это был не слишком глубокий вечер, но он во всяком случае был весьма приятным. Несмотря на явную необходимость спешить по домам, публика добилась от оркестра пары бисов – короткой и недосказанной, но прелестной пьесы Шуберта из «Музыкальных моментов» и восхитительно-хриплого тромбона, сопоставленного с контрабасом в Vivo из «Пульчинеллы» Стравинского. Два солиста вышли вперед по настоянию дирижера, и он так надавил на них, что буквально повалил навзничь, пока сам поворачивался – штрих, который очень эффектно выдвинул на первый план удивительный оркестр и напомнил о том, что мы утратили, потеряв постоянное присутствие здесь Темирканова.