Он играет подчеркнуто канонично, очень отчетливо; но с первых же сыгранных нот замирает и глубоко проваливается сердце. Он общается с незримым собеседником очень тихо; и публика таит дыхание, боясь пропустить хоть слово из этого очень личного разговора.

Вся программа вечера была выстроена на сопоставлении тональностей до мажор – до минор. До мажор в музыкальной символике – Воскресение, тональность светлой Пасхи. Мерцание мажора и минора, света и тени добавляло символу объемности. Идею объема, расширения и обрастания тона «до» родственными тональностями подчеркивала и тональность 27-й сонаты Бетховена – ми минор.

В первом отделении Соната до мажор Моцарта, сыгранная вместе с Фантазией и Сонатой до минор без перерыва, сложилась в мегацикл, повествующий о безоблачном детстве, отрочестве и взрослении. Шестнадцатую сонату все играли еще в музыкальной школе – ее первая часть незатейлива, с нарочито лапидарной темой, шагающей по звукам до-мажорного трезвучия, и уютным мерным аккомпанементом.

А в третьей части трогательные переклички терций, будто девочка прыгает по начертанным мелом классикам: тоника – доминанта – разрешение в тонику, азбука пианиста, основы, то, на чем стоит обучение игре на фортепиано. Соколов играл третью часть нарочито медленно; он вообще в этот вечер никуда не торопился; и от этого его музыкальные высказывания обретали завораживающую весомость.

Положенные «буря и натиск» Фантазии до минор были облагорожены объективированным гармоническим слышанием: в глубине души Соколов сохранял нерушимое спокойствие и концентрацию обретшего просветление йогина.

Шесть бисов, сыгранных напоследок, тонально также вращались вокруг «до». Застенчиво-хрупкий, как полевой цветок, Музыкальный момент Шуберта; ласково прожурчавшая Арабеска Шумана. Из тонального плана несколько выбивались два ноктюрна Шопена – си-мажорный и ля-бемоль-мажорный. И напоследок – трагически-мрачная, тяжкая поступь Прелюдии Шопена до минор. Финальные ее аккорды упали резко и бесповоротно – будто захлопнулась крышка гроба. Повесть о человеческой жизни, полная жалости, сострадания и светлой печали, была завершена.

Гюляра Садых-Заде