Пресса

Многообразие и танцевальность от Заслуженного коллектива России в Sage Gateshead

 

Из фойе концертного зала Sage Gateshead открывается потрясающий вид на местность вокруг Ньюкасла, хорошо просматривается и футбольный стадион. Однако главным соперником Сандерленда прошлым вечером была музыка, раздающаяся внутри зала – Заслуженный коллектив России начал свой концерт «Ромео и Джульеттой» Прокофьева. «Танец рыцарей» обычно звучит на поле [в исполнении фанатов клуба], когда Сандерленд играет в домашних матчах, и в переполненном зале некоторые слушатели невольно улыбнулись, едва эта тема зазвучала.

 

После какофонии медных в начальных тактах Юрий Темирканов дал сигнал виолончелям – их звучание возникло из безмолвия, создавая ощущение дистанции, словно они находились в соседнем помещении. «Танец рыцарей» был сыгран изящным легато, и подарил нам первое впечатление от блистательного струнного звучания петербуржцев. Каждая низкая нота была очень весомой, а мелодия не казалась беспокойной, как это часто бывает, но напротив лилась, полная неостановимой сильной пульсации.

Оркестр раскрыл основную сюжетную линию «Ромео и Джульетты», сыграв всю вторую сюиту и дополнив ее «Масками» и «Гибелью Тибальда» из первой, создав высокую кульминацию окончания первого отделения концерта. Без дирижерской палочки и с минимальной жестикуляцией Темирканов мягко направлял своих оркестрантов сквозь изменчивые настроения партитуры Прокофьева. Танцы были причудливыми, никогда не теряли гибкости и импульсивности. Несмотря на все богатство палитры духовых инструментов в этом сочинении и, позднее, в Рахманинове и Равеле, возникало ощущение, что струнные их затмевают. Не исключено, что я сидела слишком близко, немного ниже оркестра. Поэтому на протяжении вечера я чувствовала, что деревянные духовые звучали слишком слабо, не соответствуя великолепной струнной фактуре.

Трагические сцены были сыграны в концерте так веско, что, казалось, перед нами не просто двое молодых влюбленных. Оркестр создал, особенно в пассажах меди, глубочайшее ощущение рока и выходящих из-под контроля событий. Ужасные аккорды, символизировавшие смерть Тибальда, были выбиты жестким стаккато, перед тем как медь провозгласила свою сокрушительную заключительную тему.

Вторая часть этого вечера «великих русских мелодий» началась с Рапсодии Рахманинова на тему Паганини. Солист Николай Луганский и оркестр стремились к изяществу в первых вариациях, к особой ритмической точности и гармоничному балансу между фортепиано и оркестром. Но что действительно сделало исполнение выдающимся, это то, что под виртуозностью Луганского скрывается абсолютное спокойствие, придающее глубину его блестящей технике. В медленной седьмой вариации мимолетные и изысканные скрипичные восклицания можно было уподобить хрупким каплям, чье падение почти неслышно. Это привнесло в исполнение немного юмора, – качество, развитое оркестром и солистом в оставшихся вариациях.

В более спокойном среднем разделе напряжение нарастало ближе к знаменитой восемнадцатой вариации. Музыка словно переливалась огнями, и я все явственнее ощущала, как вдыхаю аромат свежих трав русского луга в сонный летний день. Вариация № 13, нежная и немного томная в фортепианном вступлении, лилась рекой беззастенчиво романтичных и гордых струнных. Но затем, встрепенувшись, словно пес, стряхивающий с себя воду, Луганский и оркестр, сразу вернулись к привычной энергичной манере, полной юмора и темперамента. Этот эмоциональный подъем не ослаб даже в теме Dies irae .

Русские оркестры играют русскую музыку великолепно, но есть тенденция придерживаться на гастролях исключительно национального репертуара. Поэтому было особенно приятно услышать в программе вторую сюиту из балета Равеля «Дафнис и Хлоя», которая, как и сюита Прокофьева, продолжила долгий сезон танцевальной музыки в Sage Gateshead.

Первые ноты «Утренней зари» насторожили славянским звучанием, но затем вступила солирующая флейта, и музыка медленно осветила зал, возрастая к финальному чистому сверканию струнных, которые даже в высоких регистрах не потеряли ни один из своих богатых тонов. Это было великолепное, томное пробуждение, освященный солнцем утренний праздник, о котором только и могут мечтать усталые жители мегаполиса в холодный январский вечер. Длинные флейтовые соло в «Пантомиме» были легкими и игривыми с ясно и отчетливо произнесенными пассажами на фоне несколько расслабленно настроенного оркестра, который, казалось, черпал вдохновение из невесомого мерцающего звука двух арф. Но, наконец, Темирканов высвободил полную силу оркестра в «Общем танце», безмерно увлекательной пьесе, полной цвета. Гремящий аккорд стремительно гаснет, чтобы возродиться в новом: концерт заканчивается столь же ярко, как и начался.

Jane Shuttleworth

Большой зал:
191186, Санкт-Петербург, Михайловская ул., 2
+7 (812) 240-01-80, +7 (812) 240-01-00
Малый зал:
191011, Санкт-Петербург, Невский пр., 30
+7 (812) 240-01-70
Напишите нам:
Часы работы кассы: с 11:00 до 20:00 (в дни концертов до 20:30)
Перерыв с 15:00 до 16:00
Вопросы направляйте на ticket@philharmonia.spb.ru
Часы работы кассы: с 11:00 до 19:00 (в дни концертов до 19:30)
Перерыв с 15:00 до 16:00
Вопросы направляйте на ticket@philharmonia.spb.ru
© 2000—2024
«Санкт-Петербургская филармония им. Д.Д.Шостаковича»